Генпрокуратура признала троекратный рост преступлений «экстремистской» направленности в России за минувшие пять лет, несмотря на то, что недавно представители власти называли «островком стабильности». По словам представителя ведомства, виноваты националисты и «псевдоисламисты».
Агентство «Интерфакс», ссылаясь на замгенпрокурора Виктора Гриня, сообщает, что «в течение последних пяти лет втрое возросло число преступлений экстремистской направленности».
«В России преступления экстремистского характера проявляются в двух основных видах – это создание и действия религиозно-сепаратистских объединений вплоть до незаконных вооруженных формирований, инспирированных проповедниками чуждых псевдоисламских идей из-за рубежа. В основном они преследуют даже не идеологические, а военно-политические цели. Второе направление, как реакция на это, рост деятельности русских националистов, которая все чаще приобретает агрессивное русло вплоть до терактов против иностранных и российских граждан», – цитирует агентство Гриня.
В разгар минувшего кризиса в 2008 году в МВД был создан специальный департамент по борьбе с экстремизмом взамен упраздненного департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом. При этом большинство сотрудников из РУБОПов были переведены в штат антиэкстремистского управления. позднее получившее название центр Э.
Вскоре сотрудники центра Э стали объектом для критики правозащитников, утверждающих, что те, пользуясь термином «экстремизм» преследуют оппонентов и критиков властей, исполняя таким образом функцию политической полиции.
На минувшей неделе СМИ и общественность обсуждают сразу несколько историй, связанных с борьбой государства с «экстремизмом». Книги известного писателя Захара Прилепина «Санькя» и «Черная обезьяна» проходят проверку на экстремизм, после того как такую же проверку прошли книги Бориса Акунина.
В минувшую пятницу стало известно, что центр Э начинает судебную тяжбу с оппозиционером Сергеем Аксеновым, утверждающим, что сотрудник ведомства Алексей Окопный задержал его 6-летнего сына на митинге, после чего ребенка допросили под протокол.