общественно-политический
еженедельник

УПА – «Полесская Сечь»

Как именно возникла УПА: ее создал Бульба-Боровец

Публикуемая глава посвящена деятельности УПА – «Полесская Сечь» и ее лидеру Тарасу Бульбе-Боровцу. Виталий Масловский, используя бесспорные исторические факты и документы, раскрывает античеловеческую сущность бульбовцев – изменников и убийц. Тема необычайно актуальна в свете попыток руководства самопровозглашенного так называемого Координационного совета организаций российских соотечественников (КСОРС), используя фигуру Бульбы-Боровца, от имени русских организаций легитимизировать украинский нацизм, оуновщину. Итак, глава: «Как именно возникла УПА?

Ответить на этот вопрос непросто. Здесь существует много суждений, политических комбинаций и оценок. Да и под этим названием выступали два националистических вооруженных формирования, которые до сих пор не могут разделить свои «заслуги».

В «Энциклопедии украиноведения» указано: «Первые отряды УПА – «Полесская Сечь» создал с началом немецко-советской войны атаман Тарас Боровец-Бульба в районе Олевска на Полесье для борьбы против большевиков. Они действовали независимо от немцев против остатков разбитых советских войск».

Рассмотрим, как они действовали «независимо» и против кого действовали? Начнем с Василия Боровца («Тараса Бульбы») и с его книги «Армия без государства», которая недавно переиздана во Львове. Здесь Боровец откровенно отмечает, что в начале войны «националисты всех направлений безоговорочно ориентировались на гитлеровскую Германию». Однако отношение к гитлеровцам на Украине было разным: «...Революционное подполье Центральной и Восточной Украины (его реальное существование было, бесспорно, слишком сомнительным – Авт.) дальше действовало с большой осторожностью, чего нельзя сказать о Западной Украине, особенно Галичине. На этих землях политическая жизнь сразу начала приобретать открытые формы».

Что же это за «революционное подполье», которое с приходом гитлеровских захватчиков «сразу начало приобретать открытые формы» в Галичине? На этот вопрос четко отвечал сам Боровец-Бульба, здесь же уточняя, что политической линией всех группировок националистов на Западной Украине была ориентация на гитлеровскую Германию. Но тактика была такая: «Побеждает трезвая концепция: переждать эту фазу войны на поверхности пассивно, а в подполье вести активную работу».


Тарас Бульба-Боровец (в центре) под тризубцем со свастикой и лозунгами «Свобода Украине – смерть Москве!», «Да здравствует немецкая армия!»

Здесь же Боровец подчеркивал, что из этой концепции выпадает ОУН бандеровцев, потому что это организация, которая хочет осуществить все и немедленно. И при этом приводит приказ «министра» из «правительства» Ярослава Стецько Ивана Клымива – «легенду», тогдашнего руководителя краевой экзекутивы ОУН. Вот что приказывал этот провиднык:

«1. На украинской земле война. Немецкая армия выступила в качестве нашей союзницы в борьбе с Москвой и таковой ее и нужно считать.

2. Главная роль в первой фазе борьбы выпадет немецкой армии. Пока немцы будут бить Москву, мы должны создать украинскую крепкую армию, чтобы потом общими силами приступить к распределению и перестройке мира.

3. Назначаю единоличным сувереном на Украинской земле украинский народ и его выразителем провод Украинской Нации во главе со Степаном Бандерой. Всякие посягательства на это наше право встретят наше решительное вооруженное сопротивление. Немецкой армии в борьбе с Москвой будем помогать всеми доступными средствами, но создавать свою Украинскую армию». Боровец здесь же добавляет: «Думаю, что комментариев к этому «приказу» не нужно. Этот приказ свидетельствует сам о себе и о его авторах».


Вояки собрались на службу охотно…

Однако сам Боровец-Бульба поступает в данной ситуации еще более «оригинально»: «На фоне такой невыразительной политической ситуации Украины... рождалась наша новая революционно-партизанская армия. 22.06.1941 г. автоматически перестало существовать Украинское Национальное Возрождение (подпольная организация в Олевске, Сарнах и в других населенных пунктах Полесья, созданная Боровцом-Бульбой накануне войны и подчиненная «президенту» Украинской Народной Республики (УНР) за рубежом Андрею Левицкому – Авт.), а на его месте родилась Украинская Повстанческая Армия. Я сам перестал быть «Байдой», а избрал себе новое военно-революционное имя и начал подписывать все приказы и документы «Атаман Тарас Бульба».

Эта «революционная» УПА под названием «Полесская Сечь» никоим образом не была «партизанской», а была обычным полицейским подразделением, которое действовало в интересах немецко-фашистских оккупантов. Вот как об этом пишет сам Боровец-Бульба:

«Начальные действия УПА были небольшими. Мы умышленно не вступали в бои с отступающими войсками Красной Армии, а охотились главным образом за бандами НКВД». И дальше: «Мы преобразовываем войско УПА в официальную «милицию», организуем в Сарнах Окружную команду украинской милиции. Я занимаю должность окружного коменданта милиции… В общем наша «милиция» (Боровец-Бульба сам эти слова заключает в кавычки – Авт.) во всем Полесье превышает 10 тысяч воинов».


Сало манило на подвиги…

И все это в первые недели войны! Что же случилось? А случилось то, что под привлекательное название и демагогические лозунги «Полесской Сечи», которая, дескать, борется за «независимую» Украину, сбежалось немало «козаков» – местных крестьян, недовольных советской властью еще со времен гражданской войны, романтично настроенных юношей, а то и криминальных преступников местного и неместного значения, которые желали удовлетворить свои корыстные интересы.

А что же вытворяли эти «сечевики-бульбовцы»? Останавливали на дорогах («охотились», как писал Боровец-Бульба) отдельных красноармейцев, которые отставали от своих отступающих частей, вылавливали отступающих вместе с советскими войсками беженцев из Бреста, Ковеля, Луцка, Ровно и других городов, советских активистов, пытавшихся эвакуироваться, всех, кто прорывался по направлению к Киеву, и здесь же ликвидировали.

Однако об этом лучше всего скажет сам Боровец-Бульба: «Факт наличия таких больших партизанских соединений советской партизанщины, которая уже начинает проводить большую диверсионную акцию на Полесье, вынуждает немецкое командование относиться к нашей милиции с большей толеранцией (благосклонностью, одобрением – Авт.), чем в других областях, где нет леса и партизанской деятельности. Это обстоятельство дало нам возможность действовать полностью официально в течение некоторого времени. От нас немцы не имели возможности требовать сокращения числа и централизации наших операций так, как они это делали в других областях. Немцы пытаются использовать наши силы для своих целей, а мы пытаемся использовать свое привилегированное положение для нашего родного дела, то есть – муштровать кадры, добывать оружие и очищать целое Полесье от русско-коммунистической диверсии, чтобы сохранить весь Полесский котлован как базу для себя».


Воевать хотелось меньше всего…

И еще: «Полесская Сечь» уже своими первыми боевыми операциями заработала большую славу и огласку по Украине». Как видим, гитлеровцы относятся благосклонно к «бульбовцам» или «бульбашам», как называла «милицию» Боровца-Бульбы Волынь, потому что те оказывали большую услугу оккупантам – очищали Волынское Полесье от «красных». А «бульбовцы» были довольны такой «толеранцией», «привилегированным положением» (но перед кем?), потому что имеют официальное разрешение безобразничать на всем лесном пространстве, муштровать кадры братоубийц. Вполне понятно, для кого они «добывали славу»!

Уже в конце июля в 1941 года атаман «Полесской Сечи» – «милиции» отчитывался «президенту» УНР Левицкому в Варшаву, где находился под крылом гестапо его штаб. А отчитываться было чем и о чем. «Очищены» от «красных» целые районы Полесья, ограблены и ликвидированы тысячи беженцев – советских активистов, евреев, семей офицеров и служащих, красных партизан, которые создавали здесь ячейки и базы антигитлеровской народной войны. «Президент», как известно, посоветовал действовать более настойчиво. «Мы добивались от немцев, – продолжал Боровец-Бульба, – признать «Полесскую Сечь» отдельной национальной военной частью».

С этой затеей атаман носился перед руководством рейхскомиссариата «Украина», дислоцированным тогда в Ровно. «Генерал Китцингер согласился лишь на полувоенную-полумилицейскую акцию специально для Полесья», – отмечал Боровец-Бульба. А Тарасу Бульбе хотелось значительно большего.


И таки добивались своего – не воевали…

Чего добивались «бульбовцы». Дело в том, что «козакам» «Полесской Сечи» (конечно, не всем) хотелось несколько другого, чем ее атаману. Потому что вокруг горели села, гитлеровцы насильственно реквизировали крестьянский скот и другое имущество, отправляли на рабский труд в гитлеровскую Германию волынских юношей и девушек, родные люди погибали от пуль гитлеровских палачей и их прислужников. А рядом бились с гитлеровцами красные партизаны, летели под откос эшелоны с гитлеровцами и техникой, которые направлялись на завоевание востока. Боль за народное горе пронимала до глубины сердца многих «сечевиков». Они рвались к мести, к расплате с врагом. Поэтому-то отдельные подразделения «Сечи» выходили из-под контроля атамана и пытались защитить население от ограблений и истязаний карателей. Это вынудило Боровца-Бульбу маневрировать и несколько менять свое поведение. Он, конечно, не обрывал тесной связи с гитлеровцами, однако в то же время пытался показать «сечевикам» и населению Полесья свою «независимость» и «самостоятельность». Атаман хорошо понимал, что для населения стала непонятной ярая братоубийственная война с советскими партизанами, которые весной 1942 года активизировали свои действия в лесных массивах Полесья, выводя из строя важные стратегические узлы коммуникаций в направлении Киева. Под давлением этих достаточно убедительных обстоятельств атаман вынужден был «достичь» взаимопонимания с советскими партизанами, которые действовали в крае.

«В первых днях сентября 1942 года, – отмечал атаман в книге «Армия без государства», – …на определенное нами место прибывшая советская делегация в составе пяти офицеров под охраной 15 автоматчиков. Делегацией руководил подполковник А. Лукин и капитан Брежнев». Переговоры проходили на хуторе в селе Старая Гута Людвипольского района на Ровенщине. Эти переговоры должны были официально (как бы дипломатически) закрепить те эпизодические устные соглашения, которые уже имели место еще весной 1942 году между «бульбовцами» и «красными» партизанами. Оснований, как отмечено выше, было немало, но главное из них то, что «бульбовцы» с активизацией действий советских партизан стремились обеспечить себе спокойствие в окружающих лесах. С мая того же года «бульбовцы» избегали столкновений с советскими партизанами, что становилось предварительным основанием и основой для предметных переговоров. Однако обе стороны не могли принципиально согласиться на поставленные (даже на основные) условия. Так в конце ноября 1942 года состоялась вторая встреча делегаций. «В декабре в 1942 г., – отмечал в книге Бульба-Боровец, – обеим сторонам стало ясно, что переговоры ни к чему не приведут».

В то же время атаман вел активные переговоры с гитлеровцами. В октябре 1942 года рейхскомиссар Украины Эрих Кох поручил их ведение ровенскому гебитскомиссару Байеру и шефу службы безопасности Волыни и Подолья оберштурмбанфюреру (подполковнику) СС Пютцу. 6 декабря в 1942 года Боровец обратился к Пютцу со следующим заявлением: «Наше нелегальное положение не означает, что мы находимся в состоянии действующей борьбы с Германией. Это только принудительная самооборона. Мы считаем Германию только временным оккупантом, а не врагом Украины. Когда Германия отстранила нас от участия в этой войне как «подлежащее», мы приняли решение ожидать ее окончания пассивными зрителями. То есть считаем совершенно нормальным вам и не помогать, и не вредить».


Бульба-Боровец в мундире генерал-хорунжего, 1942 год

Атаман, как видим, никоим образом не собирался вредить гитлеровцам. Зато с советскими партизанами дело все более обострялось. Более-менее терпимые отношения (в силу отмеченных обстоятельств) «бульбовцев» с «красными» длились с весны 1942 года до февраля 1943 года. Вот как это объяснял сам атаман: «Однако с середины февраля 1943 года наш договоренный нейтралитет с Лукиным был окончательно, по-большевистски, односторонне разорван. Они получили из Москвы приказ истреблять всеми силами и средствами все те национально-освободительные партизанские организации, которых им до сих пор не посчастливилось перетянуть на свою сторону".

Дальше атаман Бульба-Боровец называет и причину, по которой, дескать, был сорван этот «нейтралитет». 19 февраля 1943 года начальник штаба УПА – «Полесская Сечь» атаман Леонид Щербатюк – «Зубастый» попал в засаду советских партизан. Его и сопровождающих расстреляли «красные». «Зубастый» ожил, дополз до ближайшего хутора, где ему оказали помощь. А уже 20 февраля «бульбовская» УПА официально вступила в открытую борьбу с советскими партизанами…

…Так объяснял разрыв «нейтралитета» атаман Бульба-Боровец. Однако из донесений разведки советских партизан известно следующее: «Узнав об этом соглашении (имеется в виду договоренность между УПА – «Полесская Сечь» и руководством советскими партизанами, которые действовали на Волыни и Полесье, о нейтралитете – Авт.), немцы начали провоцировать столкновение между партизанами и бульбовцами. Созданные ими так называемые «козацкие отряды» (сформированные из тех же украинских националистов – Авт.) нападали на «бульбовцев» под видом партизан, что привело к разрыву соглашения «бульбовцев» с советскими партизанами».


В УПА любили фотографироваться на марше

P.S. Справка. Вита́лий Иванович Масло́вский (7 июня 1935 – 26 октября 1999) – украинский историк, доктор исторических наук, профессор. В период распада СССР профессор подвергся преследованиям со стороны новой власти. За опубликованную им в 1990 году книгу «Земля обвиняет» о деятельности УПА его уволили с работы в Институте общественных наук западноукраинского отделения АН Украины. С тех пор в течение почти десятилетия Масловский оставался безработным, живя на небольшую пенсию, которую получал как инвалид Великой Отечественной войны. Тем не менее, ученый продолжал работать над научными трудами.

Работа Виталия Масловского вызывала крайнее недовольство апологетов ОУН-УПА. В его адрес поступали многочисленные угрозы расправы, как через прессу, так и в личном общении. В 1999 году за пределами Украины вышла очередная книга Виталия Масловского – «С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны». Отдельные главы из нее в предыдущие годы публиковались во львовской газете «Вильна Украина», что вызвало очень резкую реакцию со стороны националистов. Была развернута активная кампания по дискредитации ученого в прессе.

К концу 1999 года доктор исторических наук Масловский завершил очередную книгу – о холокосте и роли ОУН-УПА в его проведении. В процессе работы над ней профессор обработал много новых, ранее не известных науке исторических источников. 26 октября 1999 года профессор Виталий Масловский был найден в бессознательном состоянии в подъезде своего дома во Львове. Смерть наступила 27 октября в результате черепно-мозговой травмы и перелома шейного участка позвоночника, вызванных падением в лестничный пролет собственного дома.


Историк Виталий Масловский


Историк активно участвовал в работе русского движения Западной Украины, выступал на конференциях и съездах с аналитическими докладами о перспективах русско-украинских отношений. Сторонники профессора Масловского восприняли его смерть как политическое убийство, подобное убийству Ярослава Галана. Конфедерация русских общин западных областей Украины обратилась к местным и центральным органам власти с требованием провести детальное расследование гибели ученого и всех обстоятельств, связанных с этим происшествием. Несмотря на это, убийцы Виталия Масловского так и не были найдены.

Виталий МАСЛОВСКИЙ, «Русский мир. Украина»




При повному та частковому використанні матеріалів посилання обов'язкове.